TALES

Звук


     Где-то  на дне глубокого оврага около реки жил-поживал Звук. Куда бы ни ходил Звук, что бы ни делал, его было слышно всегда и везде. Даже ночью, когда он спал на берегу реки, он журчал  тихим ручейком. А когда Звук сидел на большом обточенном камне посередине реки и молча думал думу, то воздух вокруг него наполнялся звенящей тишиной.

Летом, когда солнце  поднималось так высоко, что  освещало  склоны  оврага, Звук тоже поднимался высоко в небо и вместе с птицами пел их песни. Если вечером синяя туча занимала собой полнеба и проливалась на землю звонким летним дождём, Звук радостно хлопал в ладоши и бегал по лужам босяком. После грозы Звук вместе с быстрыми потоками воды сбегал в овраг,  гудел и шумел там вместе с разлившейся рекой, гремел камнями и водоворотами, а потом уставал и постепенно затихал.

Когда наступала осень, Звук вместе с мелким дождём шелестел по траве и тихо постукивал по жёлтым листьям и дороге. С осенним туманом Звук играл в прятки: он появлялся на изгибе реки и тут же исчезал где-то за поворотом.

Зимой по оврагу часто проезжали холодные Ветры на морозных конях. Звук свистел им вслед, отчего морозные кони неслись ещё быстрее, заметая овраг и саму речку летящим из-под копыт снегом. Вслед за Ветрами прилетала Метелица-проказница. Она кружилась, смеялась, заметала всё на своём пути и часто пела протяжные песни. Звук всегда танцевал со снежной красавицей и всегда подпевал ей: “ У-у, у-у!”

С наступлением весны Звук обычно был так доволен ярким солнцем и так занят, что почти не отдыхал. Он трещал с ломающимся льдом, с тающим снегом он шумно вливался в весеннюю речку и грохотал на всю округу. Звук бегал по лесам и полям, будил птиц и насвистывал им весёлые мелодии. Первым цветам и листочкам он пел неслышные песни новой жизни. Крылышки всё ещё сонных жуков и шмелей Звук наполнял гудением и жужжанием... Везде и всюду Звук находил себе работу и заботу весной, за весь день он не приседал ни на минуту, поэтому к вечеру так  уставал,  что спускался на дно тёплого оврага и  ложился отдохнуть на мягкую зелёную травку около реки. Звук журчал тихим ручейком и незаметно засыпал до следующего утра.



Тень


       Встало солнце и осветило своим сиянием весь мир. Всё на земле окрасилось в яркие цвета: что ночью было тёмным и чёрным, то стало жёлтым, зелёным, голубым, красным, белым и коричневым. Всё в мире засияло и нагрелось, и даже суровые скалы стали тёплыми.

А на пригорке жил себе камень, не очень большой, но видный на склоне горы. Ночью он был серым, а днём тёмно-коричневым. Около этого камня обитала Тень. Самая обыкновенная Тень: серая днём и совсем невидимая ночью. И как каждая Тень, она была страшно пугливой: как только на небе появлялась туча или облако чуть побольше, Тень тут же таяла от страха. И очень была она недовольна таким своим характером и особенно своей серостью. “Солнце всех делает яркими, красивыми и полезными друг другу. Вот небо голубое, и по нему плывут белые облака. Деревья зелёные,  и на них поют птицы. Озеро тоже голубое, и в нём играют золотые рыбки. Даже на коричневых камнях любят отдыхать ящерицы. И только меня солнце никак не украшает. Когда оно озаряет своим светом весь мир, я остаюсь всё такой же серой и бесцветной. Даже наоборот, чем ярче оно, тем я темнее. Ну кому я такая нужна? Какая от меня польза?”, - думала однажды несчастная Тень.

А в это время радостное солнце поднялось на середину неба. Тень обиженно посмотрела на него, потемнела ещё больше, вздохнула и спряталась под камень. Там просидела она несколько часов и ей было очень скучно. Когда уставшее солнце начало клониться к земле, Тень опять выглянула из-под камня и стала грустно разглядывать  всё вокруг себя.

Тут откуда-то появилась лёгкая бабочка. Видимо ветер пригнал её издалека, поэтому она решила присесть где-нибудь и отдохнуть. Бабочка опустилась на коричневый камень и недовольно сказала: “Ах, какой горячий! Он обожжёт мои тонкие лапки!” Она взмахнула пёстрыми крылышками и опустилась вниз, прямо в тень. Лёгкая бабочка распрямила крылья, устроилась поудобнее и сказала: “Ах, как хорошо отдохнуть в прохладной  тени после долгого жаркого дня!” Услышав это, Тень сначала замерла от изумления, а потом радостно всплеснула руками и гордо, и длинно растянулась  по склону горы.


Братья Холода


     С далёкого севера на тёплый юг ехали себе на волах братья Холода. Старший суровый Холод с длинными усами, с длинной бородой, в тёплом тулупе держал в руках поводья и дремал по дороге. Средний брат сидел на возу, сдвинув шапку набок, подёргивал себя за седые усы и поглядывал на старшего брата, чтобы тот не выронил поводья из рук. Молодой Холод лежал на возу, закинув руки за голову, смотрел днём на солнце, ночью на звёзды, пел протяжные дорожные песни или рассказывал братьям сказки и забавные истории, чтобы сократить путь. Четвёртый Холод был и не холод вовсе, а совсем ещё маленький Холодок, и братья впервые взяли его с собой в дорогу. Он ехал на возу, прижавшись к молодому Холоду, смотрел по сторонам и слушал, о чём говорят старшие братья.

На юг Холода ехали на базар, чтобы продать и обменять там всё, что поспело и сделалось в их ледяном хозяйстве. Всё лето старшие братья  добывали и заготавливали снеговую соль и стригли шерсть с белых северных пушистых туч-овец. Жена старшего Холода, достопочтенная Стужа, всё лето пряла шерсть, наматывала её на клубочки, а после вязала тёплые кофты красивыми морозными узорами. Жена среднего брата Вьюга собирала летом белый лебяжий пух и делала тёплые пушистые подушки и перины. Жена молодого Холода Метелица была чудесной мастерицей делать кружева и плести тонкие пуховые платки и шали.

Бабушка Снежная Буря жила вместе с Холодами и выращивала в ледяном саду льдинки, снежинки и сосульки. Иногда она вязала шапочки, шарфики, варежки, носки. Сама Снежная Буря редко ездила на базар, но когда её внуки ездили туда, она часто заказывала привезти ей с юга необычные подарки. Например, бабушка просила выменять у Южного Ветра кусочек тёплого воздуха. Достопочтенные Стужа, Вьюга и Метелица обычно заказывали  атласные шелка на платья и разные южные сладости.

И так каждый год: братья Холода наполняли воз солью, шерстью, перинами, подушками, кружевами и платками и ехали на юг. Точно так же они ехали и сейчас: волы никуда не спешили, колёса мирно скрипели. Под этот тихий скрип колёс заснул сначала старший брат, потом средний, потом молодой Холод. Последним уснул маленький Холодок. Суровый Холод выпустил поводья из рук, никто из братьев этого не заметил, и волы пошли себе дальше, как хотели.

Дорога стала постепенно подниматься вверх. На вершине небольшой горки волы почему-то свернули в сторону, одно колесо наехало на большой камень и сломалось, воз перевернулся, подушки, перины, мешки с солью, платки и кружева рассыпались по вершине горки, а братья Холода упали с воза и проснулись. Проснувшись, они пригладили бороды и усы, покачали головами, закатали рукава и принялись чинить колесо.

Тут со всех сторон на вершину горы слетелись быстрые Ветры. Они не стали дожидаться пока братья доедут до базара и раскупили снеговую соль прямо на месте. Южный Ветер выменял мешок соли на мешок теплого воздуха для бабушки Снежной Бури.

Закупив снеговой соли, Ветры как прилетели со всех сторон, так и умчались в разные стороны. Правда, когда мешки падали с воза, то кое-где порвались, но никто этого не заметил. Поэтому, когда Ветры несли их по миру, то из дырок потихоньку высыпалась снеговая соль и ложилась на дороги позёмкой.

Когда старшие Холода, наконец, починили колесо, они вдруг заметили, что их младшего брата нигде нет. Холода бросились искать его по всей горке и по всем пригоркам, но Холодка нигде не было. Тогда братья опять вернулись к возу и стали разгребать рассыпавшийся товар, и там, среди перин и подушек, под мягким пуховым платком они обнаружили сладко спящего Холодка. Братья Холода радостно вздохнули, собрали и уложили на место все товары, сверху на мягкие перины бережно положили младшего брата и снова отправились в дорогу. Теперь старшие Холода не спали и зорко следили, куда идут волы.

За следующим пригорком в долине завиднелся южный базар и через некоторое время Холода въехали в его ворота. Тут же воз братьев Холодов обступили покупатели и желающие обменяться с ними на что-нибудь. Поля и Луга сразу же купили все перины и подушки на зиму. Леса выменяли разноцветные атласные листья на пуховые платки и шали. Вековые Дубы купили себе шарфы, а Реки и Озера приобрели  кофты с лучшими морозными узорами. Цветы обменяли свои медовые летние запахи на шапочки и варежки. Калина и Рябина взяли для себя кружевные накидки на зиму в обмен на калиновые и рябиновые бусы для жён братьев Холодов. Кусты, Камни и Кочки купили снеговой шерсти и немедленно обмотали её вокруг себя сугробами.

Когда у братьев остались только сосульки и корзинки с морозными снежинками, на базар из далеких стран приплыли Облака. Они заинтересовались белыми снежинками, которые искрились и переливались в свете дня, поэтому купили корзины снежинок и поплыли с ними дальше. Облака высыпали красивые снежинки туда, где земля потемнела и трава пожухла от осенних дождей. Да и темные ёлки, украшенные снежинками, казались Облакам особенно нарядными.

В конце дня на базар заглянуло само сиятельное Солнце. Оно ещё с высокого неба приглядывалось к сосулькам и теперь решило купить их, чтобы ранней весной украсить сосульками деревья, высокие берега рек и оврагов и дома людей. Поэтому Солнце хотело купить все сосульки сразу, но братья Холода не желали продавать их восхитительному Солнцу, - они хотели подарить ему сосульки. Солнце с радостью приняло подарок, но не захотело оставаться неблагодарным. В свою очередь оно подарило братьям шкатулочку, наполненную удивительным, загадочным сиянием. Когда бы Холода и их жёны не открывали шкатулочку, оно должно было озарять их суровую ледяную страну красивым северным сиянием. Братья были очень благодарны Солнцу за его подарок, и когда оно ушло за горизонт прятать сосульки до весны, Холода начали складывать и упаковывать всё то, что купили сами или выменяли на свои товары. Братья бережно сложили атласные листья на платья любимым жёнам, надежно упаковали бутылочки с цветочными запахами, южные сладости и фрукты, калиновые и рябиновые бусы и мешок тёплого воздуха для бабушки Снежной Бури. Шкатулочку с северным сиянием старший Холод положил себе в карман. Тогда братья запрягли волов и двинулись в обратный путь.

Опять старший суровый Холод держал поводья в руках и дремал. Средний брат следил за дорогой, которая теперь основательно была засыпана снеговой солью или украшена снежинками. Молодой Холод лежал на возу, днём пел песни, рассказывал истории, от которых старшим братьям становилось то грустно, то смешно. Ночью он смотрел на звёзды, которые зимой можно было достать рукой с неба, если постараться. Маленький Холодок сидел и смотрел на всё широко открытыми глазами. Он удивлялся тому, как изменилась земля, укрывшись перинами, укутавшись в шали и шарфы, надев шапочки и кофты и обмотавшись  тёплой шерстью. Когда Холодок ехал на базар, всё вокруг было совершенно другим, поэтому  обо всём увиденном по дороге и на базаре, о всех своих приключениях Холодок хотел поскорее рассказать своей бабушке Снежной Буре. И вообще, ему очень-очень хотелось домой... Но волы никуда не спешили, они медленно шли обратно с южного базара на далекий север,  колёса мирно скрипели. Маленький Холодок крепко прижался к брату молодому Холоду и, наконец, уснул.


Ленивый Берег



       На тёплом песке, в тени зелёных плакучих ив жил себе поживал Ленивый Берег. Он никуда не ходил и видился только со своими ближайшими соседями: с ивами, камышом и озером.

Зелёные ивы всё время переговаривались между собой: “Ах! Посмотрите, сестрицы, какое сегодня небо! Какие по небу плывут облака! Ах!  И как чудно они отражаются в озере!  А что за цвет сегодня у нашего озера! О!…” Камыш слушал, о чём перешёптываются ивы, качал головой и шумел: “Шалуньи…”

А Берег тихо сидел на золотом песке, смотрел на озеро, смотрел, как быстро плывут по небу облака, слушал, о чём говорят  плакучие ивы  и камыш, и молчал.  Даже когда хотел сказать что-нибудь соседям, то начинал говорить слово-другое, а на третьем  уже зевал и начинал подрёмывать. Ивы с камышом и озером привыкли к таким разговорам Ленивого Берега, ничуть на него не сердились и  научились понимать его с полуслова.

Обычно по утрам Ленивый Берег долго спал, закутавшись в тёплую перину с головой. Когда солнце поднималось довольно высоко и нагревало землю, Берег вставал, умывался, причёсывался и убирал свою кровать.

Когда наступал полдень, Берег садился на тёплый песок, доставал откуда-то из-под кровати большую затрёпанную книгу и читал сказки. После того, как сказки надоедали, Берег начинал разглядывать всё вокруг себя: зелёные ивы, камыш, озеро, небо и горы вдали. Когда и это становилось скучным, он ловил  и выпускал мух, или брался усердно считать водомерок на воде. Когда надоедало всё, Ленивый Берег укладывался прямо на песке в тени зелёных ив и просто лежал с открытыми глазами, а иногда сладко дремал.

Когда дети Озера Волны  выходили погулять, они затевали игру: разбегались и со всего разбега плескались о сонный Берег. От этого Волнам было весело и забавно, а Берегу было совершенно всё равно. Он даже не шевелился,  а только улыбался, хмыкал и говорил: “Эх, озорники…”

Так проходил день. Наступал вечер, и солнце уходило за горизонт. Берег обычно садился у края воды и смотрел на красно-розовый закат.   В восторге от красоты, Берег говорил своим соседям: “Вот! Красота!…” Ивы и камыш в ответ шумели: “О, да! О, да! Красота!”.

А когда закат совсем потухал  и наступала ночь, Ленивый Берег опять забирался под тёплую перину и мирно засыпал. Берег спал не просыпаясь и снилась ему обычно красавица Ночь и бескрайнее небо в звёздочках-огоньках.


Дождь


       Шёл по земле Дождь. Шёл по полянам, лесам, озёрам, над речками и лугами. Шёл то медленно, то быстро, а то и бежал, вспоминая своё детство, когда он был маленьким  весенним   светлым и резвым  дождичком.

Так пробежал Дождь по медовому лугу, оставил позади себя свежую траву в капельках дождя, умытые цветы и яркую радугу. Добежал до леса и замедлил свой шаг, даже вздохнул с улыбкой,  припоминая, как он молодым летним Дождём разъезжал по небу на колеснице. Кони-ветры бежали резво, - молнии так и сыпались из-под копыт, а колёса колесницы так и гремели на всё небо. Тогда Дождь проливался на землю грозами и ливнями,  вдруг и весь сразу. После нигде не оставалось сухого места, даже самые густые непроходимые леса стояли вымокшие насквозь… ”Эх!” - сказал Дождь, улыбнулся ещё раз своим воспоминаниям, покачал головой, остановился на краю леса, достал из-за пояса трубку и закурил, - лес тут же окутался  дымом тумана.

Дождь тихо и медленно побрёл дальше, не разбирая особо дороги, которая поднималась всё выше и выше. Вот уже дубовые и буковые рощи остались  где-то внизу, тёмные еловые леса остались позади, закончились медовые высокотравные луга, а Дождь всё шёл и шёл, иногда останавливался, чтобы закурить трубку,  потом опять продолжал свой путь, вспоминал, про себя улыбался в усы и   приговаривал: “Эх!” и “Ах!”.

За медовыми лугами начались низкотравные пустоши с болотцами и россыпями камней.  Тут встрепенулся и удивился Дождь: “Что это я так медленно иду?!  Да и где это я?  Никак заблудился?!”. Остановился Дождь, оглянулся вокруг, увидел вершину горы, решил забраться на неё, чтобы оттуда посмотреть,  что за края лежат за горой и куда ему дальше идти. Решил так Дождь и побежал-зашумел по камням и уступам скал, добежал до самой вершины и замер: открылась ему с горы необъятная долина, залитая золотым и розовым светом заходящего солнца.  Сел добрый Дождь на камень, поправил широкополую шляпу, достал из-за пояса трубку, засмотрелся на красоту мира, задумался… Так просидел он неподвижно до самой ночи, да  так  и задремал, сидя с незакуренной трубкой в руках. И снилось Дождю радостное детство, летняя молодость и Прекрасная Долина…  

А наутро с горы спустился и заморосил над миром мелкий  затяжной  осенний Дождь.



© L.Talimonova

NEXT

Previous (left)
Next (right)

“Прекрасная Долина”